83. Европейский Суд отмечает, что вопрос о том, является ли член семьи "исчезнувшего лица" жертвой обращения, нарушающего статью 3 Конвенции, зависит от наличия специфических факторов, придающих страданиям заявителя особый аспект и характер, отличные от эмоционального стресса, который можно считать неизбежным у родственников жертвы серьезного нарушения прав человека. Имеют значение такие элементы, как близость родственных связей, конкретные обстоятельства семейных отношений, то, в какой степени член семьи был свидетелем случившегося, активное участие члена семьи в попытках получить информацию об исчезнувшем лице и то, как реагировали власти на запросы информации об исчезнувшем лице. Кроме того, Европейский Суд подчеркивает, что суть подобных нарушений заключается не столько в самом факте "исчезновения" члена семьи, сколько в большей степени в том, какова была реакция и позиция властей в момент, когда данная ситуация была доведена до их сведения. Именно в силу этого последнего обстоятельства родственник может утверждать, что он является непосредственной жертвой действий властей (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey), § 358, и упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), § 164).
84. В настоящем деле Европейский Суд отмечает, что заявители являются братом и матерью пропавшего лица. Они были свидетелями его задержания. Более семи лет они не получали о нем сведений. В течение этого периода заявители лично и в письменной форме обращались с запросами в отношении их родственника в различные официальные органы. Несмотря на предпринятые заявителями усилия, они так и не получили какого-либо приемлемого объяснения или информации о том, что произошло с их родственником после похищения. В полученных ими ответах в основном отрицалась ответственность представителей государства за его задержание или им лишь сообщали, что расследование по делу продолжается. Непосредственное отношение к вышесказанному имеют и выводы Европейского Суда относительно статьи 2 Конвенции в ее процессуально-правовом аспекте.
85. С учетом изложенного Европейский Суд считает, что заявители испытали и продолжают испытывать эмоциональный стресс и моральные страдания в результате похищения их близкого родственника и неспособности узнать, что с ним произошло. То, как власти реагировали на их жалобы, следует считать бесчеловечным обращением, нарушающим статью 3 Конвенции.
86. Таким образом, Европейский Суд приходит к выводу, что в отношении заявителей имело место нарушение статьи 3 Конвенции.