(Страсбург, 8 июля 1999 года)
--------------------------------
<*> Перевод на русский язык Берестнева Ю.Ю.
<**> Здесь и далее по тексту слова на национальном языке набраны латинским шрифтом и выделены фигурными скобками.
По делу "Шюрек против Турции (N 1)" Европейский суд по правам человека (далее - Европейский суд) в соответствии со статьей 27 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод с изменениями, внесенными Протоколом N 11 к Конвенции <*> и соответствующими положениями Регламента Суда <*>, заседая Большой палатой в составе:
--------------------------------
<*> Примечание Секретаря-Канцлера. Протокол N 11 к Конвенции и Регламент Суда вступили в силу 1 ноября 1998 г.
Л. Вильдхабера, Председателя,
Э. Пальм,
А. Пастор Ридруехо,
Дж. Бонелло,
Е. Макарчика,
П. Куриса,
Ж.-П. Коста,
Ф. Тюлькенс,
В. Стражнички,
М. Фишбаха,
В. Буткевича,
Й. Касадеваля,
Х.С. Грев,
А.Б. Бака,
Р. Марусте,
К. Трайя, судей,
Ф. Гюльчюклю, судьи ad hoc,
а также при участии П.Дж. Махони и М. де Бур-Букиккио, заместителей Секретаря-Канцлера Суда,
заседая за закрытыми дверями 1 марта и 16 июня 1999 г.,
вынес 16 июня 1999 г. следующее Постановление:
1. Дело было передано в Европейский суд Европейской комиссией по правам человека в соответствии с положениями бывшей статьи 19 Конвенции <*> 17 марта 1998 г. в трехмесячный срок согласно требованиям пункта 1 бывшей статьи 32 и бывшей статьи 47 Конвенции. Дело было инициировано жалобой (N 6682/95), поданной 20 февраля 1995 г. в Европейскую комиссию против Турецкой Республики гражданином Турции Камилем Текином Шюреком (Kamil Tekin {Surek}) в соответствии с бывшей статьей 25 Конвенции.
--------------------------------
<*> Примечание Секретаря-Канцлера. После вступления в силу Протокола N 11 к Конвенции, который внес поправки и изменения в статью 19 Конвенции, Европейский суд функционирует на постоянной основе.
Запрос Европейской комиссии относился к бывшим статьям 44 и 48 Конвенции и к декларации, которой Турция признавала обязательную юрисдикцию Европейского суда (бывшая статья 46 Конвенции). Целью запроса было получение решения относительно того, свидетельствуют ли приведенные в деле факты о нарушении государством-ответчиком своих обязательств согласно пункту 1 статьи 6 и статье 10 Конвенции.
2. В ответе на запрос, подготовленный и направленный в соответствии с подпунктом "d" пункта 3 правила 33 бывшего Регламента Суда A <*>, заявитель сообщил о своем желании принять участие в разбирательстве по данному делу и назначил адвоката для представления его интересов в Европейском суде (правило 30 Регламента). Р. Бернхардт, Председатель Суда в то время, дал адвокату разрешение использовать турецкий язык в письменном судебном производстве (пункт 3 бывшего правила 27 Регламента Суда).
--------------------------------
<*> Примечание Секретаря-Канцлера. Регламент A применяется ко всем делам, переданным в Европейский суд до вступления в силу Протокола N 9 к Конвенции (1 октября 1994 г.), а после его вступления в силу и до 31 октября 1998 г. - только к делам, касающимся государств, не подписавших Протокол N 9 к Конвенции.
3. В качестве Председателя Палаты, первоначально образованной (бывшая статья 43 Конвенции и бывшее правило 21 Регламента), в частности, для рассмотрения процедурных вопросов, которые могли возникнуть до вступления в силу Протокола N 11 к Конвенции, Р. Бернхардт, действуя через Секретаря-Канцлера Суда, проконсультировался по вопросам организации письменного производства с Уполномоченным Турции при Европейском суде по правам человека, адвокатом заявителя и представителем Европейской комиссии. Согласно данным затем распоряжениям Секретарь-Канцлер Суда получил меморандумы заявителя и властей Турции 10 и 17 июля 1998 г., соответственно. 8 сентября 1998 г. власти Турции представили в Секретариат Суда дополнительную информацию по направленному ими меморандуму, а 22 ноября 1998 г. заявитель направил подробные сведения по своим требованиям в отношении справедливой компенсации. 26 февраля 1999 г. власти Турции направили свои возражения на требования заявителя по справедливой компенсации.
4. После вступления в силу 1 ноября 1998 г. Протокола N 11 к Конвенции и в соответствии с пунктом 5 статьи 5 этого Протокола данное дело было передано в Большую палату Суда. В интересах надлежащего отправления правосудия Председатель Суда Л. Вильдхабер принял решение о формировании единой Большой палаты для рассмотрения данного дела и еще двенадцати других дел против Турции, а именно: "Караташ против Турции" ({Karatas} v. Turkey) (жалоба N 23168/94); "Арслан против Турции" (Arslan v. Turkey) (жалоба N 23462/94); "Джейлан против Турции" (Ceylan v. Turkey) (жалоба N 23556/94); "Полат против Турции" (Polat v. Turkey) (жалоба N 23500/94); "Окчуоглу против Турции" ({Okcuoglu} v. Turkey) (жалоба N 24246/94); "Гергер против Турции" (Gerger v. Turkey) (жалоба N 24919/94); "Эрдогду и Инче против Турции" ({Erdogdu} and {Ince} v. Turkey) (жалобы N 25067/94 и 25068/94); "Башкайя и Окчуоглу против Турции" ({Baskaya} and {Okcuoglu} v. Turkey) (жалобы N 23536/94 и 24408/94); "Шюрек и Ездемир против Турции" ({Surek} and {Ozdemir} v. Turkey) (жалобы N 23927/94 и 24277/94); "Шюрек против Турции (N 2)" ({Surek} v. Turkey (No. 2)) (жалоба N 24122/94); "Шюрек против Турции (N 3)" ({Surek} v. Turkey (No. 3)) (жалоба N 24735/94) и "Шюрек против Турции (N 4)" ({Surek} v. Turkey (No. 4)) (жалоба N 24762/94).
5. В состав образованной с этой целью Большой палаты вошли ex officio Р. Тюрмен, судья, избранный от Турции (пункт 2 статьи 27 Конвенции и пункт 4 правила 24 Регламента Суда), Л. Вильдхабер, Председатель Суда, Э. Пальм, Заместитель Председателя Суда, а также Ж.-П. Коста и М. Фишбах, заместители Председателей Секций (пункт 3 статьи 27 Конвенции, пункт 3 и подпункт "a" пункта 5 правила 24 Регламента). Кроме того, в состав Большой палаты вошли А. Пастор Ридруехо, Дж. Бонелло, Е. Макарчик, П. Курис, Ф. Тюлькенс, В. Стражничка, В. Буткевич, Й. Касадеваль, Х.С. Грев, А.Б. Бака, Р. Марусте и С. Ботучарова (пункт 3 правила 24 и пункт 4 правила 100 Регламента).
19 ноября 1998 г. Л. Вильдхабер освободил Р. Тюрмена по его просьбе от участия в разбирательстве в связи с его выходом из состава судей по данному делу в соответствии с Решением Большой палаты, принятым согласно пункту 4 правила 28 Регламента по делу "Огур против Турции" (Ogur v. Turkey). 16 декабря 1998 г. власти Турции проинформировали Секретариат Суда о назначении Ф. Гюльчюклю судьей ad hoc (пункт 1 правила 29 Регламента).
Впоследствии судья С. Ботучарова, которая не смогла принять участие в дальнейшем разбирательстве по данному делу, была заменена судьей К. Трайя (подпункт "b" пункта 5 правила 24 Регламента).
6. По приглашению Европейского суда (правило 99 Регламента) Европейская комиссия делегировала одного из своих членов, Х. Данелиуса (H. Danelius), для участия в разбирательстве в Большой палате Суда.
7. По решению Председателя Суда, который разрешил адвокату заявителя выступать в Европейском суде на турецком языке (пункт 3 правила 34 Регламента), открытые слушания состоялись во Дворце прав человека в г. Страсбурге 1 марта 1999 г. одновременно со слушаниями по делам "Арслан против Турции" и "Джейлан против Турции".
В Европейский суд явились:
a) от властей Турции:
Д. Тезчан ({D. Tezcan}),
М. Езмен ({M. Ozmen}), Уполномоченные Турции при Европейском суде по правам человека,
Б. Джалишкан ({B. Caliskan}),
Г. Акьюз ({G. Akyuz}),
А. Гюньякти ({A. Gunyakti}),
Ф. Полат (F. Polat),
А. Эмюлер ({A. Emuler}),
И. Батмаз Керемоглу (I. Batmaz {Keremoglu}),
Б. Иылдыз (B. Yildiz),
И. Езбек ({I. Ozbek}), советники;
b) от заявителя:
Х. Каплан (H. Kaplan), Коллегия адвокатов г. Стамбул ({Istanbul}), адвокат;
c) от Европейской комиссии:
Х. Данелиус, представитель Европейской комиссии.
Европейский суд заслушал обращения Х. Данелиуса, Г. Каплана и Д. Тезчана.
8. Заявитель является гражданином Турции, 1957 года рождения, проживает в г. Стамбуле (Istanbul).
9. На момент рассмотрения дела заявитель являлся основным акционером турецкой компании "Дениз Басин Яйин санайи ве Тиджарет Организасьон" (Deniz {Basin Yayin} Sanayi ve Ticaret Organizasyon), которая владеет еженедельным журналом "Хаберде Йорумда Герчек" (Haberde Yorumda {Gercek} - "Правдивые новости и комментарии"), который издается в г. Стамбуле.
10. В номере 23 данного журнала за 30 августа 1992 г. были опубликованы письма двух читателей под заголовками "Оружием свободу не победить" (Silahlar {Ozgurlugu} Engelleyemez) и "Это наша ошибка" ({Suc} Bizim).
11. Указанные письма имели следующее содержание (перевод):
a) "С помощью оружия свободу не победить
Перед лицом эскалации вооруженной борьбы за национальное освобождение в Курдистане фашистская турецкая армия продолжает заниматься бомбардировками. Резня в Ширнаке ({Sirnak} massacre), о которой, рискуя собственными жизнями, поведали на этой неделе герчекские журналисты ({Gercek} journalists), стала тому еще одним примером.
Эти зверства являются самыми вопиющими за последние несколько лет. Массовые убийства, совершенные в Халепче ({Halepce}) (южный Курдистан) реакционной администрацией партии "БААС" (BAAS), происходят теперь в северном Курдистане. Ширнак является конкретным доказательством этого. Прибегая к провокациям в Курдистане, Турецкая Республика планировала массовые убийства. Множество людей было убито. В течение трех дней, что длилось нападение с использованием танков, артиллерии и ударов с воздуха, Ширнак был разрушен до самого основания.
И буржуазная пресса, в основной своей массе, писала об этом кровопролитии. По выражению этой буржуазной прессы, есть еще десятки вопросов, "оставшихся без ответа". Что же касается Ширнака, то нападение на него являет собой наиболее наглядный образец кампании, которая запущена по всей Турции и направлена на искоренение курдов. За этим последует фашизм с еще более многочисленными случаями, подобными тому, что имел место в Ширнаке.
Борьба нашего народа за национальное освобождение в Курдистане достигла накала, который более не смогут погасить ни кровопролития, ни танки, ни артиллерийские обстрелы. Каждое нападение, предпринимаемое Турецкой Республикой с целью истребления курдов, ведет к усилению борьбы за свободу. Буржуазия и состоящая на службе у нее пресса, которая каждый день привлекает внимание к зверствам в Боснии и Герцеговине, не видит тех зверств, что совершаются в Курдистане. Конечно, трудно ожидать, что реакционеры-фашисты, призывающие остановить зверства в Боснии и Герцеговине, призовут к прекращению подобных зверств в Курдистане.
Курдскому народу, который лишен крова и родной земли, нечего терять. Но курдам есть, за что бороться".
b) "Это наша ошибка
Банда убийц ТР <*> продолжает творить зверства... на том основании, что она якобы "защищает государственные устои". Но люди начинают открывать глаза на происходящее и все более и более осознают его суть, по мере того, как они учатся отстаивать свои права, а идея относительно того, что "если они не отдадут, то мы возьмем силой" постепенно укореняется в головах людей и крепнет день ото дня при понимании того, что с продолжением такой ситуации, убийства, и это вполне очевидно, будут продолжаться... И касается это, прежде всего, тех, чьи действия посеяли семена сомнений в головах людей, речь идет о генералах, этих наемных убийцах империализма, и, конечно, о тех, с двойными подбородками, толстыми животами, чопорных Тургутах, Сулейманах и Бюлентах... Пора покончить с событиями, подобными тем, что имели место 12 марта, 12 сентября... Пора покончить с виселицами, тюрьмами, тем, что людей приговаривают к тюремному заключению на срок 300 или 400 лет. Пора положить конец тому, что люди погибают в комнатах пыток "во имя защиты интересов Турецкой Республики". Надо покончить с тем, что людей, подобных Мазлуму Догану (Mazlum {Dogans}), уничтожают в тюрьме Дийярбакира ({Diyarbakir})... Надо положить конец тому, что революционеров официально уничтожают, как это случилось совсем недавно... Банда убийц Турецкой Республики продолжает и будет продолжать убивать. Потому что она боится просыпающегося энтузиазма общественности... Потому что есть такие, как Зонгульдак (Zonguldak), потому что есть честные трудящиеся, служащие... Есть Курдистан. Может ли "банда убийц" остановить людской порыв? Может быть, есть и такие, кто смотрят на заголовок этого письма и размышляют, а какое отношение он имеет к тексту самого письма.
--------------------------------
<*> Турецкая Республика ({Turkiye} Cumhuriyeti).
"Наемные убийцы" империализма, то есть те, кто стоял за переворотом 12 сентября и их последователи вчера и сегодня, те, кто все еще привержен так называемой "демократии", кто в прошлом так или иначе принимал участие в борьбе за демократию и свободу, кто сейчас скрытно или публично критикует события прошлого, кто приводит в замешательство массы и выдает существующую парламентскую систему и правовые нормы за средства спасения, - эти люди дают зеленый свет убийствам, которые совершает банда убийц Турецкой Республики.
Я обращаюсь к "верным слугам" империализма и их убежденным представителям, которые некоторое время тому назад утверждали: "Вы не можете заставить меня поверить в то, что националисты совершают преступления" <*>, которые сегодня говорят: "Эти люди не соответствуют нашему представлению о том, какими должны быть журналисты", которые восклицают: "А кто против демонстраций? Кто против отстаивания прав? Конечно, они могут пойти маршем... Они мои рабочие, мои крестьяне, мои служащие", но сразу же после этого служащих, которые отправляются маршем в Анкару (Ankara), избивают в самом сердце этого города. А вслед за этим упомянутые лица говорят "Полиция поступила правильно", они постоянно мешают проведению забастовок. Я обращаюсь к болтунам, дезертирам и шарлатанам, которые подогревают реакционные настроения масс, которые судят о людях на основе их отношения к проблемам Курдистана, которые из кожи вон лезут, чтобы показать, насколько они "демократичны". Виновность банды убийц доказана. Путем пролития крови и страданий - именно так народ начинает понимать это, осознавать, что на самом деле происходит. А что же относительно виновности упомянутых обманщиков, тех, кто извращает борьбу за демократию и свободу... Да, что же все-таки относительно их виновности... Они внесли свою лепту в убийства, которые совершает банда преступников... Пусть их "союз" будет счастливым!"
--------------------------------
<*> Заключенные в кавычки фразы в данном абзаце являются выдержками из публичных выступлений Демиреля, бывшего премьер-министра Турции.
C. Выдвинутые в отношении заявителя обвинения
12. В ходе слушаний в Суде государственной безопасности Стамбула прокурор в обвинительном заключении от 21 сентября 1992 г. предъявил обвинения заявителю как владельцу журнала, а также редактору этого издания в распространении пропаганды против неделимости государства, в разжигании вражды и ненависти среди населения. Эти обвинения были выдвинуты в соответствии со статьей 312 Уголовного кодекса Турции и статьей 8 Закона о борьбе с терроризмом 1991 года (Закон 1991 года - см. ниже § 22 и 24).
D. Вынесение обвинительного приговора заявителю
13. На разбирательстве в Суде государственной безопасности Стамбула заявитель отверг выдвинутые в отношении него обвинения. Он утверждал, что выражение мнения не может составлять правонарушения. Он также указывал, что письма, о которых идет речь, были написаны читателями журнала и на этом основании не влекли за собой его ответственности.
14. Своим Постановлением от 12 апреля 1993 г. суд признал заявителя виновным в совершении правонарушения согласно части 1 статьи 8 Закона 1991 года. Суд не усмотрел оснований для осуждения его по статье 312 Уголовного кодекса Турции. Первоначально суд приговорил заявителя к штрафу в размере 200000000 турецких лир. Вместе с тем, с учетом примерного поведения заявителя в ходе процесса, суд уменьшил эту сумму до 166666666 турецких лир. Редактор журнала, в свою очередь, был приговорен к пяти месяцам тюремного заключения и штрафу в размере 83333333 турецких лир.
15. В своем Постановлении суд указал, что содержание инкриминируемых писем противоречило положениям статьи 8 Закона 1991 года. Суд пришел к выводу о том, что в данных письмах восемь районов юго-восточной Турции подавались как независимое государство, "Курдистан", а КРП (Курдская рабочая партия) преподносилась как национально-освободительное движение, ведущее "войну за национальную независимость" против турецкого государства, что можно расценивать как пропаганду, направленную на разрушение территориальной целостности данного государства. В дополнение к этому, суд сделал вывод о том, что в упомянутых письмах содержались заявления дискриминационной направленности, обусловленной расовым характером.
E. Обжалование заявителем обвинительного приговора
и последовавшее разбирательство
16. Заявитель обжаловал вынесение ему обвинительного приговора в Высший кассационный суд, утверждая, что процесс по его делу и последовавшее осуждение противоречили статьям 6 и 10 Конвенции. Он заявлял, что статья 8 Закона 1991 года идет вразрез с Конституцией Турции, и отрицал, что упомянутые письма явились средством распространения пропаганды сепаратизма. Он также подчеркивал, что не имел возможности присутствовать на слушании, когда было вынесено Решение о его осуждении. По его словам, вынесенное в его отсутствие Решение, а также отсутствие окончательного постановления представляют собой нечто противоречащее закону.
17. 26 ноября 1993 г. Высший кассационный суд вынес Определение о том, что размер наложенного судом государственной безопасности штрафа является чрезмерным, и отменил Постановление об осуждении заявителя и вынесении ему приговора. Данный суд возвратил дело в Суд государственной безопасности Стамбула.
18. Своим Постановлением от 12 апреля 1994 г. Суд государственной безопасности Стамбула приговорил заявителя к штрафу в размере 100000000 турецких лир, но затем уменьшил его до 83333333 турецких лир. Что же касается оснований для вынесения обвинительного приговора, то суд, inter alia, вновь подтвердил аргументацию, выдвинутую в его Постановлении от 12 апреля 1993 г.
19. Заявитель обжаловал это Судебное решение. Он ссылался на выдвигавшиеся защитой основания, которые приводились на первом процессе. Он также настаивал на том, что указанный Суд государственной безопасности вынес ему обвинительный приговор, не заслушав должным образом представленные защитой доводы.
20. 30 сентября 1994 г. Высший кассационный суд отклонил эту жалобу, оставив без изменения приводившиеся Судом государственной безопасности основания и его оценку доказательной базы.
F. Последствия принятия законодательных
поправок к Закону 1991 года
21. Вслед за поправками, которые были внесены Законом N 4126 от 27 октября 1995 г. в Закон 1991 года (см. ниже § 25), Суд государственной безопасности г. Стамбула пересмотрел ex officio дело заявителя. 8 марта 1996 г. этот суд оставил без изменения приговор, вынесенный в отношении заявителя изначально.
II. Применимое национальное законодательство
и правоприменительная практика
22. Соответствующие положения Уголовного кодекса Турции устанавливают следующее:
Часть 2 статьи 2
"Если положения закона, действовавшие во время совершения преступления, отличаются от положений закона, принятого позже, применяются наиболее благоприятные для осужденного положения".
Статья 19
"Термин "крупный штраф" означает уплату в Казначейство суммы от двадцати тысяч до ста миллионов турецких лир по решению судьи...".
Часть 1 статьи 36
"В случае обвинительного приговора суд издает приказ о наложении ареста и конфискации любых предметов, которые использовались при совершении или подготовке к совершению преступления или другого правонарушения...".
Статья 142
(отменена Законом о борьбе с терроризмом (Закон N 3713))
"Вредная пропаганда
1. Лицо, которое любым способом ведет пропаганду, направленную на установление господства одного общественного класса над другими, ликвидацию какого-либо общественного класса, свержение существующего в Турции основного общественного или экономического порядка или политического или правового государственного строя, при вынесении обвинительного приговора наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
2. Лицо, которое любым способом ведет пропаганду установления единоличного государственного управления или передачи управления государством какой-либо общественной группе в ущерб основополагающим республиканским и демократическим принципам, при вынесении обвинительного приговора наказывается лишением свободы на срок от пяти до десяти лет.
3. Лицо, которое, руководствуясь расовыми побуждениями, каким бы то ни было способом распространяет пропагандистские взгляды, имеющие целью отмену полностью или частично публичных прав, гарантированных Конституцией, или подрыв или уничтожение патриотических чувств, приговаривается, при признании виновным, к лишению свободы на срок от пяти до десяти лет.
/.../".
Часть 2 статьи 311
"Публичное подстрекательство к совершению преступления. В случае, если подстрекательство к совершению преступления осуществляется с использованием средств массовой информации любого вида - будь то при помощи магнитной записи, граммофонных пластинок, газет, публикаций в прессе или других печатных изданий - путем тиражирования или распространения исполненных печатным способом страниц или плакатов либо рекламных листов в общественных местах, сроки тюремного наказания для осужденных удваиваются...".
Статья 312 <*>
--------------------------------
<*> Вынесение обвинительного приговора по части 2 статьи 312 влечет за собой дополнительные последствия, в частности, в отношении допуска к определенным видам деятельности, регулируемым специальным законодательством. Например, лица, осужденные за преступления, подпадающие под это положение, не могут создавать объединения (пункт "b" части 2 статьи 4 Закона N 2908) или профсоюзы, не могут быть членами исполнительных комитетов профсоюзов (статья 5 Закона N 2929). Им также запрещается создавать политические партии или вступать в них (часть 5 статьи 11 Закона N 2820). Они не могут выставлять свои кандидатуры на выборах в парламент (пункт "f" части 3 статьи 11 Закона N 2839). Кроме того, если назначенное наказание предусматривает более шести месяцев лишения свободы, то осужденный лишается права занимать должности на государственной службе, если правонарушение было преднамеренным (статья 48 (5) Закона N 657).
"Скрытое подстрекательство к совершению преступления
Каждый, кто явно превозносит или потворствует деяниям, наказуемым по закону как преступления, или подстрекает население к нарушению закона, в случае признания виновным может быть приговорен к лишению свободы на срок от шести месяцев до двух лет и... штрафу в размере от шести тысяч до тридцати тысяч турецких лир.
Каждый, кто побуждает народ к ненависти или враждебности на основании различий между социальными слоями, расами, религиями, вероисповеданиями или в регионах, в случае признания виновным может быть приговорен к лишению свободы на срок от одного года до трех лет и... штрафу в размере от девяти тысяч до тридцати шести тысяч турецких лир. Если подстрекательство угрожает общественной безопасности, приговор может быть более строгим и увеличен в пределах от одной трети до половины.
Наказания, примененные к лицам, совершившим преступления, перечисленные в предыдущих частях, удваиваются, если они совершены способами, перечисленными в части 2 статьи 311".
2. Закон о прессе (Закон N 5680 от 15 июля 1950 г.)
23. Соответствующие положения Закона о прессе 1950 года устанавливают следующее:
Статья 3
"В целях настоящего Закона термин "периодические издания" следует понимать как газеты, сообщения агентств печати и другие печатные материалы, публикуемые через регулярные интервалы времени.
"Публикация" понимается как изложение, представление, распространение, издание, продажа или предложение к продаже печатных материалов в местах общего пользования, где каждый может их видеть.
Правонарушение не считается совершенным посредством прессы, если публикация не состоялась, кроме случаев, когда само содержание является противозаконным".
Дополнительная статья 4 (1)
"Если раздача [печатных материалов, распространение которых является правонарушением] запрещена... судебным приказом или (в чрезвычайной обстановке) распоряжением главного прокурора (подлежащим утверждению судом)... то назначенное наказание должно составлять треть установленного законом для соответствующего правонарушения".
3. Закон о борьбе с терроризмом
(Закон N 3713 от 12 апреля 1991 г.) <*>
--------------------------------
<*> Данный закон, принятый с целью предотвращения террористических актов, содержит ссылки на ряд определенных Уголовным кодексом правонарушений, которые характеризуются как "акты терроризма" или "действия, предпринятые в террористических целях" (разделы 3 и 4) и в отношении которых он применяется.
24. Соответствующие положения Закона о борьбе с терроризмом 1991 года устанавливают следующее:
Статья 6
"Объявление в устной форме или в форме публикации, что террористические организации совершат преступление против определенного лица, с указанием на это лицо или без указания таким образом, что это лицо может быть идентифицировано, или раскрытие личности гражданских служащих, участвовавших в антитеррористических операциях, или определение какого-либо лица в качестве цели является преступлением, наказуемым штрафом в размере от пяти миллионов до десяти миллионов турецких лир.
Печатание или обнародование деклараций или листовок, исходящих от террористических организаций, считается правонарушением, наказуемым штрафом в размере от пяти миллионов до десяти миллионов турецких лир.
/.../
Если правонарушения, указанные в вышеприведенных частях настоящей статьи, совершаются с использованием периодических изданий по смыслу части 3 Закона о прессе (Закон N 5680), их издатель должен нести ответственность и быть наказан штрафом в размере девяноста процентов суммы доходов от среднего уровня продаж за предыдущий месяц, если данное периодическое издание поступает в продажу ежемесячно или чаще, [[или от среднего уровня продаж за предыдущий месяц ежедневной газеты крупного тиража, если правонарушение связано с появлением печатных материалов в иных, нежели периодические, изданиях, или если конкретное периодическое издание только что было запущено в продажу]] <*>. При этом данный штраф не может быть менее пятидесяти миллионов турецких лир. Редактору данного периодического издания будет назначена выплата суммы, равной половине суммы штрафа, наложенного на издателя".
--------------------------------
<*> Выделенные курсивом предложения были исключены на основании Постановления Конституционного Суда Турции от 31 марта 1992 г. и утратили силу 27 июля 1993 г.
Примечание. В тексте документа вместо курсива использовано выделение двойными квадратными скобками.
Статья 8
(до внесения поправок Законом N 4126 от 27 октября 1995 г.)
"Письменная и устная пропаганда, встречи, собрания и демонстрации, направленные на подрыв территориальной целостности Турецкой Республики или неделимого единства нации, запрещены независимо от использованного способа и от намерения. Любое лицо, участвующее в такой деятельности, приговаривается к лишению свободы на срок не менее двух и не более пяти лет и к штрафу на сумму от пятидесяти миллионов до ста миллионов турецких лир.
Если связанное с пропагандой преступление, указанное в части 1 настоящей статьи, совершено с использованием периодических изданий по смыслу статьи 3 Закона о прессе (Закон N 5680), издатель также несет ответственность и наказывается уплатой штрафа в размере девяноста процентов дохода от среднего уровня продаж за предыдущий месяц, если периодическое издание выходит чаще, чем ежемесячно, [[или от среднего уровня продаж за предыдущий месяц ежедневной газеты крупного тиража, если правонарушение связано с появлением печатных материалов в иных, нежели периодические, изданиях, или если конкретное периодическое издание только что запущено в продажу]] <*>. При этом взимаемый штраф не может быть менее ста миллионов турецких лир. Редактор данного периодического издания приговаривается к уплате суммы, равной половине суммы штрафа, наложенного на издателя, и к лишению свободы сроком от шести месяцев до двух лет".
--------------------------------
<*> Выделенные курсивом предложения были исключены на основании Постановления Конституционного Суда Турции от 31 марта 1992 г. и утратили силу 27 июля 1993 г.
Примечание. В тексте документа вместо курсива использовано выделение двойными квадратными скобками.
Статья 8
(с поправками, внесенными Законом N 4126 от 27 октября 1995 г.)
"Письменная и устная пропаганда, встречи, собрания и демонстрации, направленные на подрыв территориальной целостности Турецкой Республики или неделимого единства нации, запрещены. Любое лицо, участвующее в такой деятельности, приговаривается к лишению свободы на срок не менее одного года и не более трех лет и к штрафу в размере от ста миллионов до трехсот миллионов турецких лир. Наказание, применяемое к рецидивисту, не может быть заменено штрафом.
Если связанное с пропагандой преступление, указанное в части 1 настоящей статьи, совершено с использованием периодических изданий по смыслу статьи 3 Закона о прессе (Закон N 5680), издатель также несет ответственность и наказывается уплатой штрафа в размере девяноста процентов дохода от среднего уровня продаж за предыдущий месяц, если периодическое издание выходит чаще, чем ежемесячно. При этом взимаемый штраф не может быть менее ста миллионов турецких лир. Редактор данного периодического издания приговаривается к уплате суммы, равной половине суммы штрафа, наложенного на издателя, и к лишению свободы сроком от шести месяцев до двух лет".
Если преступление путем ведения пропаганды, предусмотренное в части 1, совершено посредством печатных материалов или через иные, чем предусмотренные в части 2 средства массовой информации, ответственные лица и владельцы средств массовой информации приговариваются к лишению свободы на срок не менее шести месяцев, но не более двух лет и к штрафу от ста до трехсот миллионов турецких лир...".
Статья 13
(до внесения поправки Законом N 4126 от 27 октября 1995 г.)
"Наказания за преступления, предусмотренные настоящим Законом, не могут быть заменены штрафом или другой мерой наказания, и их исполнение не подлежит отсрочке".
Статья 13
(с поправками, внесенными Законом N 4126 от 27 октября 1995 г.)
"Наказания за преступления, предусмотренные настоящим Законом, не могут быть заменены штрафом или другой мерой наказания, и их исполнение не подлежит отсрочке.
Однако положения данной статьи Закона неприменимы к преступлениям, наказуемым по статье 8 <*>".
--------------------------------
<*> См. соответствующее положение Закона N 4126, которое приводится ниже.
Статья 17
"Лица, в отношении которых вынесены обвинительные приговоры за правонарушения, рассматриваемые в настоящем законе, и которым... назначено наказание, связанное с лишением свободы, автоматически подлежат условно-досрочному освобождению, если они отбыли три четверти срока наказания по приговору при условии хорошего поведения.
/.../
Части 1 и 2 статьи 19 <*>... Закона об исполнении наказаний (Закон N 647) не подлежат применению в отношении упоминавшихся выше осужденных".
--------------------------------
<*> См. ниже § 26.
4. Закон N 4126 от 27 октября 1995 г.,
вносящий поправки и изменения в статьи 8 и 13 Закона N 3713
25. Закон от 27 октября 1995 г. содержит следующие поправки в Закон о борьбе с терроризмом 1991 года:
Переходное положение к статье 2
"В месяц, следующий за вступлением в силу настоящего Закона, суд, принявший постановление, должен пересмотреть дело лица, обвиненного на основании статьи 8 Закона о борьбе с терроризмом (Закон N 3713), и в соответствии с поправкой... к статье 8 Закона N 3713 пересмотреть срок содержания под стражей, примененный к этому лицу, и решить, применить ли к нему положения статей 4 и 6 Закона N 647 от 13 июля 1965 г.".
5. Закон N 4304 от 14 августа 1997 г. об отсрочке исполнения
приговоров и об исполнении наказаний за преступления,
совершенные редакторами до 12 июля 1997 г.
26. Действие следующих положений распространяется на приговоры в отношении правонарушений согласно Закону о прессе:
Статья 1
"Исполнение приговоров, вынесенных лицам, осужденным на основании Закона о прессе (Закон N 5680) или других законов за преступления, совершенные до 12 июля 1997 г. в качестве редакторов, подлежит отсрочке.
Положение части 1 настоящей статьи применимо также к редакторам, уже отбывающим установленные наказания.
Возбуждение уголовных дел или вынесение окончательных приговоров откладывается в случаях, если дело в отношении редактора еще не возбуждено, или если предварительное расследование уже начато, но уголовное дело еще не возбуждено, или если начат заключительный этап судебного следствия, но еще не вынесен приговор или приговор еще не вступил в законную силу".
Статья 2
"Если редактор на основании положений части 1 статьи 1 осужден за совершение умышленного преступления в качестве редактора в течение трех лет со дня отсрочки исполнения приговора, он должен отбыть наказание полностью...
Если имела место отсрочка исполнения приговора, но в течение трех лет со дня отсрочки исполнения редактор в качестве такового был осужден за совершение умышленного преступления, в отношении редактора должно быть возбуждено уголовное дело или вынесено судебное постановление.
Любой приговор лицу, как редактору, за преступление, совершенное до 12 июля 1997 г., считается утратившим силу, если вышеупомянутый трехлетний срок истек без нового осуждения за умышленное преступление. Аналогично, если уголовное дело не возбуждалось, то срок его возбуждения истек, а если такое дело возбуждалось, оно должно быть прекращено".
6. Закон об исполнении наказаний
(Закон N 647 от 13 июля 1965 г.)
27. Законом об исполнении наказаний предусматривается, inter alia:
Статья 5
"Термин "штраф" означает уплату в Казну суммы в пределах, установленных законом...
Если после представления приговора о штрафе осужденное лицо не выплачивает штраф в установленный срок, его заключают под стражу на срок, равный одному дню за каждые десять тысяч турецких лир долга, по решению прокурора...
Приговор о помещении под стражу, на который, таким образом, заменяется штраф, не может превышать трехлетнего срока...".
Часть 1 статьи 19
"...Лица... приговоренные к сроку лишения свободы, автоматически досрочно освобождаются, если они отбывали половину срока приговора и если их поведение удовлетворительно...".
7. Уголовно-процессуальный кодекс Турции (Закон N 1412)
28. Уголовно-процессуальный кодекс Турции содержит следующие положения:
Статья 307
"Жалоба по правовым вопросам может не касаться ничего более, кроме как оспариваемого судебного постановления.
Неприменение или неправильное применение нормы права является незаконным <*>".
--------------------------------
<*> Рассматривая вопрос о незаконности судебного Постановления, Кассационный суд не связан представленными ему доводами. Более того, термин "правовая норма" относится к любому письменному источнику права, обычаю и принципам, выводимым из духа закона.
Статья 308
"Незаконность имеет место в следующих случаях:
1) когда суд не сформирован в соответствии с законом;
2) когда один из принимавших решение судей по закону не имел права принимать участие в рассмотрении дела;
/.../".
B. Правоприменительная практика, указанная властями Турции
29. Власти Турции представили копии нескольких решений прокурора при Суде государственной безопасности Стамбула об отказе в возбуждении дела против лиц, подозреваемых в подстрекательстве окружающих к ненависти или враждебности, особенно по религиозным основаниям (статья 312 Уголовного кодекса Турции), или в распространении сепаратистской пропаганды, направленной против неделимого единства нации (статья 8 Закона N 3713, см. выше § 24). В большинстве случаев, когда преступления совершались путем обнародования, основания решения прокурора включали в себя такие доводы, как те, что разбирательство не попадало в сроки исковой давности, что не были выявлены некоторые основные элементы состава преступления или что не было достаточных доказательств. К другим таким основаниям относилось то, что упомянутые публикации не были распространены, что не было незаконных намерений, что правонарушение не было совершено или что ответственные за это лица не могли быть установлены.
30. Кроме того власти Турции представили ряд решений судов государственной безопасности в качестве примеров дел, по которым подзащитные, обвиняемые в вышеуказанных правонарушениях, были признаны невиновными. Решения были следующими: 1991/23, 75, 132, 177 и 100; 1992/33, 62, 73, 89 и 143; 1993/29, 30, 38, 39, 82, 94 и 114; 1994/3, 6, 12, 14, 68, 108, 131, 141, 155, 171 и 172; 1995/1, 25, 29, 37, 48, 64, 67, 84, 88, 92, 96, 101, 120, 124, 134 и 135; 1996/2, 8, 18, 21, 34, 38, 42, 43, 49, 54, 73, 86, 91, 103, 119 и 353; 1997/11, 19, 32, 33, 82, 89, 113, 118, 130, 140, 148, 152, 153, 154, 187, 191, 200 и 606; 1998/6, 8, 50, 51, 56, 85 и 162.
31. Что касается более подробных судебных разбирательств против авторов работ, посвященных курдской проблеме, то суды государственной безопасности в этом случае принимали решения на том основании, что не имело места распространения "пропаганды" - одного из основополагающих составных элементов преступления - или что использовавшиеся выражения носили объективный характер.
C. Суды государственной безопасности <*>
--------------------------------
<*> Суды государственной безопасности были учреждены Законом N 1773 от 11 июля 1973 г., согласно статье 136 Конституции Турции 1961 года. Данный Закон был отменен Конституционным Судом Турции 15 июня 1976 г. Суды, о которых идет речь, были впоследствии вновь включены в правовую систему Турции Конституцией 1982 года. В соответствующей части обоснования данного Решения указывается:
"Необходимо иметь законы, касающиеся существования и незыблемости государства, содержащие при их применении при наличии особых обстоятельств специальную компетенцию для быстрого реагирования. Для этого кажется целесообразным предусмотреть суды государственной безопасности. В соответствии с принципом, содержащимся в нашей Конституции, запрещено создавать специальные суды по уголовным делам для рассмотрения таких деяний, когда они уже совершены. Вот почему суды государственной безопасности предусмотрены нашей Конституцией для проведения соответствующего судебного следствия в отношении вышеупомянутых нарушений. Поскольку специальные положения, определяющие их функции, установлены лишь предварительно и их юрисдикция определена до создания соответствующего закона..., они не могут квалифицироваться как суды по уголовным делам, созданные для рассмотрения таких деяний или деяний, которые уже совершены".
32. Конституционные положения, регулирующие организацию судов государственной безопасности, сформулированы следующим образом:
Части 1 и 2 статьи 138
"Суды независимы при выполнении своих обязанностей, они принимают решения в соответствии с Конституцией, законом и правом, согласно своей совести и внутренним убеждениям.
Никакой орган, власть,... лица не могут давать указания или инструкции судам или судьям, касающиеся осуществления правосудия, посылать им циркуляры или давать рекомендации или предложения".
Часть 1 статьи 139
"Судьи... не могут без их согласия быть уволены или отправлены на пенсию до достижения возраста, установленного Конституцией...".
Части 1 - 5 статьи 143
"Суды государственной безопасности учреждаются для борьбы с правонарушениями против неделимой территории и национальной целостности государства, свободного демократического порядка или против Республики, чьи характеристики определены в Конституции, а также с нарушениями, непосредственно затрагивающими внутреннюю или внешнюю безопасность государства.
Суды государственной безопасности состоят из председателя, двух постоянных членов, двух заместителей, одного прокурора и необходимого числа заместителей прокуроров.
Председатель, один постоянный член и один заместитель, а также прокурор назначаются в соответствии с процедурами, предписанными специальными законами, из числа судей и прокуроров первой категории; один постоянный член и один заместитель - из числа военных судей первой категории; заместители прокуроров - из числа прокуроров Республики и военных судей.
Председатель, члены и заместители... суда государственной безопасности назначаются на 4 года; те из них, чей срок полномочий закончился, могут быть назначены вновь.
Высший апелляционный суд - полномочная инстанция, которая исследует апелляции на приговоры судов государственной безопасности....".
Часть 4 статьи 145
"...Военная юстиция
...Организация военных судов... регулируется законом в соответствии с принципами независимости судов и обеспечения гарантий и безопасности судей и в соответствии с требованиями военной службы. Отношения между военными судьями и командованием, под юрисдикцией которого они находятся согласно требованиям военной службы, кроме судебных функций, определяются законом".
2. Закон N 2845, учредивший суды государственной
безопасности и устанавливающий процедуру рассмотрения
дел в этих судах
33. Соответствующими положениями Закона N 2845 о судах государственной безопасности, в основу которых положена статья 143 Конституции, установлено следующее:
Статья 1
"Суды государственной безопасности учреждаются в административных центрах вилайетов... для борьбы против неделимой территории и национальной целостности государства, свободного демократического порядка или против Республики, чьи характеристики определены в Конституции, а также нарушениями, непосредственно затрагивающими внутреннюю и внешнюю безопасность государства".
Статья 3
"Суды государственной безопасности состоят из председателя, двух постоянных членов и двух заместителей".
Статья 5
"Председатель суда государственной безопасности, равно как и один из (двух) постоянных членов суда и один из заместителей... избираются из числа гражданских судей.., второй постоянный член суда и второй заместитель - из военных судей первого ранга...".
Части 2 и 6 статьи 6
"Номинирование постоянных членов суда и заместителей, избираемых из числа военных судей, происходит в соответствии с законом о военных судах.
Председатель, постоянные члены и заместители членов суда государственной безопасности... не могут без их согласия быть назначены на другой пост или занимать свой пост по истечении четырехлетнего срока полномочий, если иное не предусмотрено в настоящем или ином законе.
Если расследование проводится согласно соответствующим законам в отношении председателя суда государственной безопасности, постоянного члена суда или заместителя, компетентные органы или власти решают вопрос о смене их места исполнения служебных обязанностей; место исполнения обязанностей или полномочия... могут быть изменены в соответствии с процедурой, предусмотренной вышеназванными законами".
Часть 1 статьи 9
"Суды государственной безопасности полномочны рассматривать нарушения
a) в части 2 статьи 312... Уголовного кодекса Турции;
/.../
d) согласно донесению о событиях, при которых необходимо объявление чрезвычайного положения в регионах, где чрезвычайное положение введено в соответствии со статьей 120 Конституции;
e) совершенные против Республики - чьи характеристики определены в Конституции, - против целостности государства, как территориальной, так и национальной, против свободного демократического порядка, а также непосредственно затрагивающие внутреннюю и внешнюю безопасность государства...".
Часть 1 статьи 27
"Высший апелляционный суд рассматривает апелляции на приговоры судов государственной безопасности".
Часть 1 и 2 статьи 34
"Порядок, установленный законом, и контроль... над военными судьями, претендующими на назначение в суды государственной безопасности..., порядок возбуждения дела ввиду дисциплинарного нарушения и вынесения дисциплинарного наказания в их отношении, равно как и расследования и соответствующего уголовного преследования ввиду нарушений, связанных с исполнением их обязанностей..., закреплен в соответствующих положениях законов, регламентирующих их деятельность...
Доводы Высшего апелляционного суда, доклады с оценкой, данной комиссарами юстиции.., и материалы расследования, проведенного в отношении военных судей.., передаются в Министерство юстиции".
Статья 38
"В случае объявления военного положения на всей территории судебного округа или его части и при условии, что он не является единственным на территории округа, суд государственной безопасности может при вышеназванных условиях быть преобразован в военный трибунал осадного положения...".
3. Закон N 357 о военных судах
34. Соответствующие положения Закона о военных судах предусматривают:
Статья 7 (дополнительная)
"Способности офицеров-военных судей, номинированных на пост... постоянного члена суда государственной безопасности и заместителя, требуемые для продвижения и повышения по инстанциям, званию или ввиду выслуги лет, определяются на основе сертификата, содержащего оценки, выставленные в соответствии с нижеприведенной процедурой, как это предусмотрено положениями настоящего Закона и Закона N 926 о военнослужащих вооруженных сил Турции:
a) высшим должностным лицом, в ведении которого находятся выставление оценок и выдача сертификата оценки в отношении офицеров - постоянных членов судов государственной безопасности и заместителей... является Государственный секретарь Совета национальной безопасности; далее следует министр обороны...".
Статья 8 (дополнительная)
"Члены... суда государственной безопасности, относящиеся к военным судам.., назначаются комитетом, состоящим из командующего личным составом и юрисконсульта штаба, командующего личным составом и юрисконсульта командования рода войск, которым принадлежит член суда, а также из главы Департамента военной юстиции Министерства обороны...".
Части 1 и 3 статьи 16
"Назначение военного судьи.., произведенное приказом министра обороны и премьер-министра... подлежит утверждению президентом Республики согласно соответствующим положениям о назначении и смене военнослужащих...
Для назначения на пост военного судьи... нужно принимать во внимание мнение Высшего апелляционного суда, доклады комиссаров юстиции и сертификаты с оценками, выставленными высшими должностными лицами...".
Часть 1 статьи 18
"Тарификация заработной платы, увеличение размера заработной платы и некоторые личные права военных судей... регламентируются положениями, установленными для офицеров вооруженных сил".
Статья 29
"Министр обороны, заслушав объяснения военных судей, вправе налагать на них следующие дисциплинарные наказания:
A. Предупреждение, выраженное в письменном уведомлении судьи о том, что он должен быть более внимательным при осуществлении своих обязанностей.
B. Выговор, выраженный в письменном уведомлении судьи, указывающем на обстоятельство, свидетельствующее о том, что конкретное действие или конкретное отношение считается неправильным.
Список вышеназванных видов наказаний является закрытым и указывается в сертификате с оценкой судьи, вносимом далее в его личное дело...".
Статья 38
"На публичных заседаниях военные судьи... одеты в специальные одежды, подобные тем, которые надевают гражданские судьи...".
4. Военно-уголовный кодекс Турции (от 22 мая 1930 г.)
35. Статьей 112 Военно-уголовного кодекса Турции от 22 мая 1930 г. предусматривается:
"Вмешательство в деятельность военных судов с посягательством на властные полномочия судей наказывается лишением свободы сроком до пяти лет".
5. Закон N 1602 от 4 июля 1972 г.
о Высшем военно-административном суде Турции
36. Согласно статье 22 Закона N 1602 Первая палата Высшего военно-административного суда правомочна рассматривать ходатайства о судебном контроле и претензии о компенсации ущерба, заявляемые по спорам касательно личного статуса офицеров, особенно когда речь идет о повышении в званиях и должностях.
РАССМОТРЕНИЕ ДЕЛА В ЕВРОПЕЙСКОЙ КОМИССИИ ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА
37. Камиль Текин Шюрек обратился в Европейскую комиссию 20 февраля 1995 г. Он утверждал, что его осуждение и вынесенный ему приговор представляют собой вмешательство в его право на свободу выражения мнения, гарантируемое статьей 10 Конвенции, и что его дело не было рассмотрено независимым и беспристрастным судом в нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции. Он также указывал, что уголовное разбирательство в отношении него не было проведено в разумные сроки, что является отдельным нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции.
38. 14 октября 1996 г. Европейская комиссия объявила жалобу (N 26682/95) приемлемой для рассмотрения по существу за исключением части по пункту 1 статьи 6 Конвенции, связанной с продолжительностью уголовного разбирательства. В своем Докладе от 11 декабря 1997 г. (бывшая статья 31 Конвенции) Европейская комиссия высказала мнения о том, что нарушение статьи 10 Конвенции места не имело (девятнадцатью голосами против тринадцати), но имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции (тридцатью одним голосом против одного).
ПРЕДСТАВЛЕННЫЕ В ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД
39. Заявитель попросил Европейский суд признать государство-ответчика виновным в нарушении им своих обязательств по пункту 1 статьи 6 и статье 10 Конвенции и присудить ему справедливую компенсацию согласно статье 41 Конвенции.
Власти Турции со своей стороны предложили Европейскому суду отклонить жалобу заявителя.
40. Европейский суд отметил, что в своем меморандуме заявитель жаловался на необоснованность продолжительности уголовного разбирательства по его делу и утверждал, что это привело к нарушению пункта 1 статьи 6 Конвенции. Вместе с тем, эта часть жалобы была признана Европейской комиссией неприемлемой (см. выше § 38) и по этой причине не может считаться находящейся в рамках проводимого Европейским судом разбирательства по данному делу (см., среди прочих прецедентов, Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Яновски против Польши" ("Janowski v. Poland), жалоба N 25716/94, § 19, ECHR 1999-I). Следовательно, Европейский суд ограничивается при своем рассмотрении основной жалобой заявителя по пункту 1 статьи 6 Конвенции, касающейся независимости и беспристрастности Суда государственной безопасности Стамбула, а также его жалобой по статье 10 Конвенции.
II. Предполагаемое нарушение статьи 10 Конвенции
41. Заявитель утверждал, что власти Турции неоправданно вмешались в его право на свободу выражения мнения в нарушение статьи 10 Конвенции, которая гласит:
"1. Каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных и кинематографических предприятий.
2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".
42. Власти Турции настаивали на том, что имевшее место вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения было оправданным согласно положениям пункта 2 статьи 10 Конвенции. Европейская комиссия согласилась с властями Турции в этом отношении.
43. Как отметил Европейский суд, очевидно, и это не оспаривалось сторонами, что имело место нарушение права заявителя на свободу выражения мнения по причине его осуждения и вынесения ему приговора согласно статье 8 Закона о борьбе с терроризмом 1991 года (Закона 1991 года).
B. Обоснованность данного вмешательства
44. Данное вмешательство не противоречили статье 10 Конвенции, если оно было "предусмотрено законом", преследовало одну или более законную цель, указанную в пункте 2 статьи 10 Конвенции, а также было "необходимо в демократическом обществе" для достижения такой цели или целей. Европейский суд поочередно рассмотрит каждый из этих критериев.
45. Заявитель не вдавался в детали относительно соответствия статьи 8 Закона 1991 года данному требованию. Он ограничился заявлением о том, что данное положение было использовано властями для того, чтобы заставить замолчать оппозиционную прессу и наказать ее за распространение мнений и суждений, включая и те, что не подстрекали к насилию и не призывали к поддержке незаконных организаций или пропагандировали идею разделения государства.
46. Власти Турции заявляли в ответ на это, что имевшее место вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения основывалось на положениях статьи 8 Закона 1991 года, который нацелен на подавление действий, связанных с пропагандой сепаратизма, таких, как то действие, что привело к осуждению заявителя.
47. Представитель Европейской комиссии отмечал в ходе слушаний в Европейском суде, что формулировки, в которых выдержана статья 8 Закона 1991 года, носят довольно расплывчатый характер и что можно поставить под вопрос, отвечали ли они условиям ясности и определенности, присущим данному установленному законом требованию. Он, наряду с этим, отмечал, что Европейская комиссия установила, что статья 8 представляла собой достаточную правовую основу для осуждения заявителя, и сделала вывод относительно того, что упомянутое вмешательство было "предусмотрено законом".
48. Европейский суд отметил озабоченность указанного представителя Европейской комиссии относительно расплывчатости статьи 8 Закона 1991 года. Вместе с тем, как и Европейская комиссия, Европейский суд признал, что, поскольку осуждение заявителя основывалось на статье 8 Закона 1991 года, имевшее место вмешательство в его право на свободу выражения мнения могло рассматриваться как "предусмотренное законом", тем более что заявитель это не оспаривал.
49. Заявитель повторил свое сделанное ранее утверждение относительно того, что статья 8 Закона 1991 года предназначена для осуществления цензуры в отношении оппозиционной прессы. Меры, которые были приняты в отношении него, не могли быть оправданы ни по одному из оснований, которые приводились властями Турции, поскольку опубликованные в журнале письма не могли рассматриваться как угроза национальной безопасности и территориальной целостности или как подстрекательство к насилию.
50. Власти Турции возразили против этого довода. Они указывали, что заявитель был осужден за распространение пропаганды сепаратистского толка путем опубликования писем, которые угрожали территориальной целостности и единству нации, общественному порядку и государственной безопасности. Эти моменты являются законными целями согласно пункту 2 статьи 10 Конвенции.
51. Европейская комиссия, со своей стороны, сочла, что осуждение заявителя явилось частью усилий властей по борьбе с незаконной террористической деятельностью и было направлено на поддержание государственной и общественной безопасности, что является целями законными согласно пункту 2 статьи 10 Конвенции.
52. Европейский суд счел, что, принимая во внимание важность вопроса о связанной с безопасностью ситуации в юго-восточной Турции (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Зана против Турции" (Zana v. Turkey) от 25 ноября 1997 г., Reports of Judgments and Decisions 1997-VII, p. 2539, § 10) и потребность властей в том, чтобы быть готовыми к проявлениям, способным в еще большей степени подстегнуть насилие, принятые в отношении заявителя меры могут расцениваться как способствующие достижению указанным властями Турции целям, в частности, защиты государственной безопасности и территориальной целостности, а также предотвращения беспорядков и преступлений. Это в полной мере верно, если, имея в виду положение в юго-восточной Турции на момент конкретных обстоятельств данного дела, сепаратистское движение страны прибегало к методам, основой которых было использование насилия.
3. "Необходимо в демократическом обществе"
a) Доводы сторон
i) Заявитель
53. Заявитель утверждал, что возбужденное в отношении него преследование и вынесение ему приговора явились неоправданным вмешательством в его право на свободу выражения мнения. Он подчеркивал, что, хотя он и являлся владельцем упомянутого журнала, не несшим редакторской ответственности за его содержание, он, тем не менее, был наказан как террорист согласно статье 8 Закона 1991 года.
54. Заявитель также подчеркивал, что ни он, ни его журнал не имели связей с террористическими организациями, что в опубликованных на страницах журнала письмах не просматривалось подстрекательство к насилию и не выражалась поддержка терроризму и что содержание писем нельзя было расценивать как пропаганду сепаратизма, носящую преступный характер.
ii) Власти Турции
55. Власти Турции оспаривали существенность представленных заявителем доводов. Они придерживались той точки зрения, что упомянутые письма изображали государство-ответчика как преступную организацию и косвенным образом пытались представить действия КРП как акции борьбы за национальную независимость. Согласно их заявлениям, пропаганда сепаратизма неизбежно ведет к подстрекательству к насилию и провоцирует враждебность среди различных групп турецкого общества, подвергая, таким образом, опасности права человека и демократию. Являясь владельцем указанного журнала, заявитель участвовал в распространении пропаганды сепаратизма путем опубликования писем, которые источали ненависть и превозносили преступления террористов, а также угрожали основополагающим интересам нации, таким, каковыми являются территориальная целостность, национальное единство и безопасность, а также предотвращение преступлений и беспорядков.
56. По мнению властей Турции, принятые в отношении заявителя меры находились в рамках права этих властей на усмотрение в силу вида деятельности, которая подвергает опасности жизненно важные интересы государства, и принятие этих мер в связи с данным делом находит оправдание согласно пункту 2 статьи 10 Конвенции.
iii) Европейская комиссия
57. Принимая во внимание связанную с безопасностью обстановку в юго-восточной Турции, а также тот факт, что использованные в рассматриваемых письмах формулировки могли быть истолкованы как поощрение к дальнейшему насилию, Европейская комиссия сочла, что власти Турции имели право придерживаться мнения о том, что опубликование указанных писем наносит вред государственной и общественной безопасности. Европейская комиссия обосновывала это тем, что заявитель, являясь владельцем упомянутого журнала, принял на себя все обязанности и всю ответственность, связанные с публикацией данных писем. Его осуждение и вынесение ему обвинительного приговора с учетом конкретных обстоятельств данного дела могут рассматриваться как соразмерная реакция на насущную потребность нации в поддержании на должном уровне государственной и общественной безопасности, как ответ, который подпадает под действие права властей на усмотрение. На этих основаниях Европейская комиссия пришла к выводу, что с учетом конкретных обстоятельств этого дела нарушение статьи 10 Конвенции места не имело.
b) Мнение Европейского суда
58. Европейский суд напомнил основополагающие принципы, которые заложены в его прецедентной практике по статье 10 Конвенции, и наглядным примером тому является Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Зана против Турции" (упоминавшееся выше, pp. 2547 - 2548, § 51), а также Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Фрессоз и Руар против Франции" (Fressoz and Roire v. France) (жалоба N 29183/95, § 45, ECHR 1999-I).
i) Свобода выражения мнения составляет одну из наиважнейших основ любого демократического общества и одно из главных условий его прогресса и реализации возможностей каждого отдельного человека. Обусловленная в пункте 2 статьи 10 Конвенции, эта свобода применима не только в отношении "информации" или "идей", которые воспринимаются благосклонно или считаются не наносящими вреда либо воспринимаются с безразличием, но также и к тем из них, что оскорбляют, шокируют или причиняют беспокойство и вызывают тревогу. Таковы требования, предъявляемые плюрализмом, терпимостью и широтой взглядов, без которых не может быть "демократического общества". Как признается в статье 10 Конвенции, эта свобода должна допускать исключения, которые, вместе с тем и в свою очередь, должны строго истолковываться, а потребность в таких ограничениях должна устанавливать со всей убедительностью.
ii) Прилагательное "необходимо" по смыслу пункта 2 статьи 10 Конвенции подразумевает наличие "неотложной социальной необходимости". Договаривающиеся Стороны располагают определенной степенью усмотрения при оценке того, существует ли такая необходимость, но это право идет рука об руку с контролем со стороны Европейских органов, который покрывает как действие законодательной системы, так и решения по применению используемых ею мер, даже тех, что выносятся каким-либо независимым судом. Следовательно, Европейский суд вправе вынести окончательное решение по вопросу о том, совместимо ли "ограничение" со свободой выражения мнения в том виде, в каком она защищена статьей 10 Конвенции.
iii) При отправлении своих контрольных функций Европейский суд должен рассмотреть данный случай вмешательства в свете всего дела в целом, включая содержание оспариваемых заявлений и контекст, в котором они были сделаны. В частности, он должен определить, является ли обсуждаемый случай вмешательства "соразмерным преследуемым законным целям" и являются ли "соответствующими и достаточными" основания, которые были представлены национальными властями в его оправдание. При этом Европейский суд должен убедиться в том, что национальные власти применили стандарты и нормы, которые отвечали принципам, заложенным в статью 10 Конвенции, и, более того, что сами они исходили из приемлемой оценки имевших непосредственное отношение к данному делу фактов.
59. Поскольку заявитель был осужден за распространение пропаганды сепаратизма с помощью упоминавшегося журнала, владельцем которого он являлся, рассматриваемый случай вмешательства должен рассматриваться также в контексте той важнейшей роли прессы, которую она играет в деле обеспечения должного функционирования политической демократии (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского суда по делу "Лингенс против Австрии" (Lingens v. Austria) от 8 июля 1986 г., Series A, N 103, p. 26, § 41, а также упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Фрессоз и Руар против Франции", § 45). В то время как пресса не должна выходить за те рамки, что, inter alia, установлены в целях защиты жизненно важных интересов государства, таких, как государственная безопасность или территориальная целостность, от угрозы насилия или для предотвращения беспорядков и преступлений, священным долгом прессы является, вместе с тем, передача информации и распространение идей по политическим проблемам, в том числе и тех, что вызывают разногласия в обществе. Перед прессой стоит задача не только заниматься таким распространением подобной информации и идей; общественность имеет право и получать такую информацию и такие идеи. Свобода прессы предоставляет общественности возможности составить представление об идеях и политических позициях политических лидеров (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Лингенс против Австрии", p. 26, § 41 - 42).
60. Европейский суд отметил, что журнал заявителя опубликовал два письма, которые были получены от читателей. В этих письмах жесткому осуждению подвергались военные действия, которые вели власти в юго-восточной Турции, в них содержалось обвинение властей в беспощадном подавлении борьбы курдского народа за независимость и свободу (см. выше § 11). В письме под заголовком "Оружием свободу не победить" упоминалось о двух случаях массовых убийств, которые, по утверждению его автора, были умышленно совершены властями, они были частью стратегической кампании, направленной на искоренение курдов. Письмо заканчивается подтверждением решимости курдов завоевать себе свободу. Во втором письме "Это наша ошибка" содержится обвинение в том, что государственные институты Турецкой Республики потворствуют заключению в тюрьму, пыткам и убийствам диссидентов во имя защиты демократии и Республики.
Суд государственной безопасности Стамбула сделал вывод о том, что выдвинутое в отношении заявителя обвинение по статье 8 Закона 1991 года было доказано (см. выше § 14). Суд установил, что рассматриваемые письма содержали формулировки, которые были нацелены на подрыв территориальной целостности турецкого государства, поскольку в них районы в юго-восточной Турции назывались независимым государством, "Курдистаном", а КРП - национально-освободительным движением (см. выше § 15).
61. При оценке необходимости упоминавшегося вмешательства в свете принципов, которые приводились выше (см. § 58 и 59), Европейский суд напомнил, что существуют узкие пределы ограничений согласно пункту 2 статьи 10 Конвенции на политические выступления и дебаты по вопросам, представляющим интерес для общественности (см. Постановление Европейского суда по делу "Уингроув против Соединенного Королевства" (Wingrove v. United Kingdom) от 25 ноября 1996 г., Reports 1996-V, p. 1957, § 58). Более того, границы допустимой критики шире, если иметь в виду власти, а не отдельного гражданина или даже политического деятеля. В демократической системе действия или бездействие властей должны быть подвержены тщательному контролю не только со стороны законодательных и судебных органов, но также и общественного мнения. Кроме этого, доминирующая позиция, которую занимают власти, делает для них необходимым демонстрировать наличие определенной сдержанности в отношении использования уголовных разбирательств, особенно тогда, когда есть в наличии другие средства для того, чтобы ответить на неоправданные нападки и критику со стороны своих противников. Тем не менее, вполне определенно, что за компетентными органами власти остается возможность принятия, а они выступают как гаранты общественного порядка, мер даже уголовно-правового характера, чтобы отреагировать на такие замечания соответствующим образом и без превышения норм (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Инчал против Турции" (Incal v. Turkey) от 9 июня 1998 г., Reports 1998-IV, p. 1567, § 54). Наконец, когда подобные замечания подстрекают к насилию в отношении отдельного лица или официального представителя власти или части населения, государственные органы вправе воспользоваться правом более широкого усмотрения при рассмотрении вопроса о необходимости во вмешательстве в свободу выражения мнения.
62. Европейский суд обратил особое внимание на использованные в письмах формулировки, а также на контекст, в котором они были опубликованы. В отношении последнего момента Европейский суд принял в расчет обстоятельства, сопряженные с делами, которые ему представлены, особенно проблемы, связанные с борьбой с терроризмом (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Инчал против Турции", pp. 1568 - 1569, § 58).
Прежде всего Европейский суд отметил, что налицо четкое намерение подтолкнуть другую сторону к развязыванию конфликта с помощью использования таких ярлыков, как "фашистская турецкая армия", "банда убийц Турецкой Республики" и "наемные убийцы империализма" наряду с упоминаниями "массовых убийств", "жестокости" и "кровопролития". По мнению Европейского суда, рассматриваемые письма можно расценивать как призыв к кровавой мести с использованием воздействия на низменные чувства и усиления уже укоренившихся предрассудков, которые показали себя, вылившись в смертоносное насилие.
Помимо этого, нужно отметить, что письма были опубликованы в соответствующей обстановке с точки зрения состояния безопасности в юго-восточной Турции, где между силами безопасности и членами КРП имели место 1985 случаев серьезных столкновений, повлекших тяжелые потери в плане человеческих жизней и введение чрезвычайного положения в данном районе (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Зана против Турции", p. 2539, § 10). В таком контексте содержание вышеуказанных писем можно считать способным вызвать обострение насилия в данном районе путем реанимации глубоко укоренившейся и неосмысленной вражды по отношению к тем, кого изображают ответственными за предполагаемые зверства. В самом деле, мысль, которая доводится до читателя, состоит в том, что использование насилия является необходимой и оправданной мерой самообороны перед лицом конкретного агрессора.
Нужно также отметить, что в письме "Это наша ошибка" назывались имена конкретных лиц, вызывалась вражда по отношению к ним и открыто говорилось, что они подвергнуты возможной опасности физического насилия (см. выше § 11). Именно под таким углом Европейский суд пришел к выводу, что приводившиеся властями Турции основания для осуждения заявителя с упором на подрыв территориальной целостности государства (см. выше § 15) являются релевантными и одновременно достаточными, чтобы оправдать вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения. Европейский суд вновь напомнил, что тот простой факт, что "информация" или "идеи" оскорбляют, шокируют или наносят вред, не являются достаточными для того, чтобы оправдать это вмешательство (см. выше § 58). Вместе с тем, то, о чем следует говорить в данном случае, заключается в полных ненависти заявлениях и восхвалении насилия.
63. Конечно, верно то, что заявитель не ассоциирует себя лично со взглядами, изложенными в этих письмах, но, вместе с тем, он предоставил их авторам возможность способствовать разжиганию насилия и ненависти. Европейский суд не согласился с доводом относительно того, что он должен быть освобожден от какой-либо уголовной ответственности за содержание указанных писем на основании того факта, что с упомянутым журналом у него лишь коммерческая связь, а к редакционной работе он отношения не имеет. Он являлся владельцем и в таком качестве имел полномочия формировать редакционную политику этого журнала. На этом основании он так или иначе был обличен "обязанностями и ответственностью", которые редакторский и журналистский состав журнала принимает на себя при сборе и распространении информации, доведению ее до общественности и которые обретают еще больше значение в ситуациях, осложненных конфликтами и напряженностью.
64. Ввиду упомянутых соображений Европейский суд пришел к выводу, что наказание, наложенное на заявителя как владельца указанного журнала, может со всеми основаниями рассматриваться как отвечающее "неотложной социальной потребности" и что основания, которые приводились властями в пользу вынесения обвинительного приговора, являются "соответствующими и достаточными".
Следует также отметить, что поначалу заявитель был подвергнут сравнительно умеренному штрафу в размере 166666666 турецких лиц, который позднее был вполовину уменьшен до 83333333 турецких лир (см. выше § 14 и 18). В связи с этим Европейский суд высказал соображение относительно того, что характер и строгость назначенного наказания представляют собой факторы, которые нужно принять во внимание при оценке соразмерности предпринятого вмешательства.
65. На этих основаниях и с учетом степени усмотрения, которой в связи с данным делом располагали власти Турции, Европейский суд счел, что данное вмешательство было соразмерным преследуемым законным целям. Следовательно, нарушение статьи 10 Конвенции при конкретных обстоятельствах данного дела места не имело.
III. Предполагаемое нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции
66. Заявитель жаловался на то, что ему было отказано в справедливом судебном разбирательстве в нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции по причине присутствия военного судьи в составе Суда государственной безопасности, который слушал его дело и осудил его. Пункт 1 статьи 6 Конвенции в части, применимой к настоящему делу, гласит:
"Каждый... при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое... разбирательство дела... независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона...".
67. Власти Турции возражали против этого утверждения, в то время как Европейская комиссия согласилась с ним.
68. По утверждению заявителя, военные судьи, назначаемые в суды государственной безопасности, такие, как Суд государственной безопасности Стамбула, находятся в зависимости от исполнительной власти, поскольку назначаются совместным указом министра обороны и премьер-министра, который подлежал утверждению Президентом Республики. Заявитель указывал на тот факт, что вопросы их профессиональной аттестации и продвижения, равно как и стабильность их положения в должностном плане, находятся в ведении исполнительной ветви власти и, в свою очередь, армии. Узы, которые связывают их с исполнительной властью и армией, не позволяют военным судьям исполнять связанные с работой в суде обязанности независимо и беспристрастно. Заявитель также подчеркивал, что независимость и беспристрастность судей, а, стало быть, и судов, в составе которых они заседали, скомпрометированы, поскольку военные судьи не в состоянии занять позицию, которая могла бы идти вразрез с точкой зрения их воинских начальников.
69. Заявитель указывал, что эти соображения указывают на невозможность проявления независимости и беспристрастности Судом государственной безопасности Стамбула и говорят о том, что заявитель был лишен справедливого разбирательства в нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
70. Власти Турции возразили, что правила, регулирующие назначение военных судей в суды государственной безопасности, а также гарантии, которыми они пользуются при исполнении судебных обязанностей в ходе проведения слушаний, являются таковыми, что обеспечивают такое положение дел, при котором суды в полной мере отвечают требованиям независимости и беспристрастности по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. Власти Турции оспаривали доводы заявителя о том, что военные судьи подотчетны своим вышестоящим начальникам. Во-первых, согласно статье 112 Военно-уголовного кодекса Турции попытка официального представителя публичных властей оказать влияние на исполнение военным судьей его судейских обязанностей считается преступлением (см. выше § 35). Во-вторых, составляемые аттестации, о которых упоминал заявитель, относятся только к исполнению военными судьями несудейских обязанностей. Военные судьи имеют доступ к аттестациям и могут оспорить их содержание в Высшем военном административном суде (см. выше § 36). Действуя в составе суда, военный судья оценивается точно так же, как и судья из числа гражданских лиц.
71. Власти Турции также утверждали, что справедливости разбирательства по делу заявителя не был нанесен ущерб по причине присутствия в составе суда военного судьи. Они указывали, что ни вышестоящие начальники военного судьи, ни публичные власти, которые назначили его в этот суд, не были заинтересованы в разбирательстве или исходе данного дела. Более того, первоначальное вынесение заявителю обвинительного приговора было отменено Высшим кассационным судом после полного пересмотра дела. Когда дело было возвращено на новое рассмотрение, Суд государственной безопасности Стамбула следовал определению вышестоящего суда и вынесенное им впоследствии Постановление было оставлено без изменения при рассмотрении Высшим кассационным судом, судом, независимость и беспристрастность которого заявителем не оспаривалась (см. выше § 17 - 20).
72. Власти Турции также настаивали на том, что Европейскому суду необходимо обратить особое внимание на связанную с безопасностью обстановку, в которой принималось Решение об учреждении судов государственной безопасности в соответствии со статьей 143 Конституции Турции. Ввиду опыта, накопленного вооруженными силами в период проведения антитеррористической кампании, власти Турции сочли необходимым усилить эти суды путем включения в их состав военного судьи, чтобы обеспечить их необходимым экспертным мнением и знаниями для борьбы с угрозами безопасности и целостности государства.
73. Европейская комиссия пришла к выводу, что Суд государственной безопасности Стамбула не может рассматриваться как независимый и беспристрастный суд по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции. В этом отношении Европейская комиссия ссылалась на свое мнение по делу "Инчал против Турции", которое было высказано в ее Докладе, принятом 25 февраля 1997 г., а также на обоснование в поддержку данного мнения.
74. Европейский суд напомнил, что в его Постановлении по делу "Инчал против Турции", упоминавшемся выше, а также в Постановлении по делу "Чираклар против Турции" ({Ciraklar} v. Turkey) от 28 октября 1998 г. (Reports 1998-VII) Европейскому суду пришлось обратиться к доводам, аналогичным тем, что выдвигали власти Турции в сделанных в ходе слушаний заявлениях в связи с настоящим делом. В тех постановлениях Европейский суд отметил, что статус военных судей, заседающих в судах государственной безопасности, не давал гарантий независимости и беспристрастности (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Инчал против Турции", p. 1571, § 65, а также выше § 32). При этом Европейский суд пришел к выводу, что определенные аспекты статуса этих судей ставили под вопрос их независимость и беспристрастность (ibid., p. 1572, § 68): например, тот факт, что они являются военнослужащими, которые по-прежнему относятся к армии, которая, в свою очередь, получает приказы от исполнительной власти; тот факт, что они, как и прежде, подчиняются военной дисциплине; а также тот факт, что связанные с их назначением решения по большей части принимаются административными властями и армией (см. выше § 33 - 36).
75. Как и в своем Постановлении по делу "Инчал против Турции", Европейский суд счел, что его задача заключается не в том, чтобы установить in abstracto необходимость учреждения судов государственной безопасности в свете тех оправданий и обоснований, которые выдвигались властями Турции. Его задача состоит в том, чтобы определить, нарушило ли право Камиля Текина Шюрека на справедливое разбирательство то, как действовал Суд государственной безопасности Стамбула, в частности, если взглянуть объективно, были ли у него законные основания опасаться того, что суд, который вел его дело, лишен независимости и беспристрастности (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Инчал против Турции", p. 1572, § 70, а также упоминавшееся выше Постановление Европейского суда по делу "Чираклар против Турции", pp. 3072 - 3073, § 38).
Что же касается этого вопроса, то Европейский суд не усмотрел оснований, чтобы прийти к выводу, отличному от того, что был сделан по делам "Инчал против Турции" и "Чираклар против Турции", по которым оба заявителя, подобно нынешнему заявителю, были гражданскими лицами. Понятно, что заявитель (которого суд государственной безопасности судил за распространение пропаганды, нацеленной на подрыв территориальной целостности государства и национального единства) должен был понимать, что его судит состав судей, включавший действующего армейского офицера, который принадлежит к военно-юридической службе (см. выше § 34). По этой причине он вполне законно мог опасаться того, что Суд государственной безопасности Стамбула мог позволить себе подпасть под недопустимое влияние соображений, которые не имели ничего общего с сутью и характером данного дела. Иными словами, опасения заявителя относительно того, что позиция суда будет лишена независимости и беспристрастности, могут рассматриваться как объективно обоснованные. Разбирательство в Высшем кассационном суде не могло развеять эти страхи, поскольку этот суд не располагал всей полнотой юрисдикции (см. упоминавшееся выше Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Инчал против Турции", p. 1573, § 72 in fine).
76. С учетом изложенного Европейский суд пришел к выводу, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции.
IV. Применение статьи 41 Конвенции
77. Заявитель потребовал присудить ему компенсацию материального ущерба и морального вреда, равно как и судебных расходов и издержек, имевших место в ходе внутренних разбирательств, а также во время разбирательств в Конвенционных органах. Статья 41 Конвенции гласит:
"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранений последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".
78. Заявитель попросил присудить ему сумму в размере 150000 французских франков в качестве компенсации a) за наложенный на него и уплаченный им штраф (см. выше § 18), а также b) за расходы, понесенные в ходе рассмотрения данного дела во внутренних судах. Заявленная сумма включала начисленные проценты ввиду высокого уровня инфляции в выступающей в роли ответчика стране и рассчитывалась на базе текущего обменного курса.
79. Власти Турции настаивали на том, что указанная заявителем сумма является чрезмерной, если учесть тот факт, что заявитель был подвергнут штрафу всего лишь в 83333333 турецкие лиры, и ему разрешили выплачивать его по частям, ежемесячно. Власти Турции также указывали, что заявитель не представил подробной документации для обоснования суммы, которую, как он утверждал, ему пришлось выложить из собственного кармана.
80. В ходе слушаний представитель Европейской комиссии не представил свои комментарии по поводу заявленной суммы.
81. Европейский суд хотел бы отметить, что он не может высказывать догадки относительно того, каким бы был исход разбирательства в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, несмотря на сделанный им вывод о том, что государство-ответчик не признается нарушившим статью 10 Конвенции по причине вынесения заявителю обвинительного приговора. Европейский суд счел, что при имеющихся обстоятельствах требования заявителя должны быть отклонены.
82. Заявитель утверждал, что его карьере адвоката был нанесен ущерб по причине того, что в его личном деле появилась запись о судимости за правонарушение, связанное с терроризмом. Он попросил Европейский суд присудить ему 100000 французских франков в качестве компенсации морального вреда.
83. Власти Турции, в свою очередь, указывали, что если Европейский суд установит нарушение в связи с данным делом, такой вывод явился бы сам по себе достаточной и справедливой компенсацией в этой части.
84. В ходе слушаний представитель Европейской комиссии не представил свои комментарии и по этой части требований заявителя.
85. Европейский суд напомнил, что он пришел к выводу, что с учетом обстоятельств настоящего дела нарушение статьи 10 Конвенции места не имело. Европейский суд счел, что установление факта нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции само по себе является справедливой компенсацией предполагаемого морального вреда, причиненного заявителю.
C. Судебные расходы и издержки
86. Заявитель попросил присудить ему компенсацию связанных с разбирательством судебных расходов и издержек (перевод, почтовые сборы, затраты на связь и транспорт), которые он понес в ходе внутреннего разбирательства, а также представления его дела в конвенционных органах. По его оценке, они составили 90000 французских франков. Что касается разбирательства в Европейской комиссии и Европейском суде, то заявитель указал, что гонорары его адвоката исчислялись на основе минимальных ставок, установленных Турецкой ассоциацией адвокатов. Также по словам заявителя, общая заявленная им сумма рассчитывалась с учетом высокого уровня инфляции в Турции и базировалась на текущем обменном курсе.
87. Власти Турции заявили, что требуемая сумма была завышена по сравнению с гонорарами, получаемыми турецкими адвокатами при работе в национальных судах, и не была должным образом обоснована. Дело относилось к категории несложных и не требовало больших усилий со стороны адвоката заявителя, который вел его на протяжении всего разбирательства на родном языке. Они предостерегли против присуждения выплаты, что послужило бы лишь источником необоснованного обогащения, если принимать во внимание нынешнюю социально-экономическую обстановку в стране, выступающей в роли ответчика.
88. В ходе слушаний представитель Европейской комиссии не представил свои комментарии по поводу заявленной суммы.
89. Европейский суд отметил, что он уже установил нарушение в отношении пункта 1 статьи 6 Конвенции. Европейский суд также отметил, что адвокат заявителя имел отношение к подготовке других дел, находившихся на рассмотрении Европейским судом, связанных с жалобами по статьям 6 и 10 Конвенции, в которых фигурировали аналогичные факты и обстоятельства. Исходя из принципа справедливости и действуя в соответствии с критериями, установленными его прецедентным правом (см., среди прецедентов, Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Николова против Болгарии" (Nikolova v. Bulgaria), жалоба N 31195/96, § 79, ECHR 1999-II), Европейский суд присудил заявителю сумму в размере 10000 французских франков.
D. Процентная ставка при просрочке платежей
90. Европейский суд счел уместным применить установленный законом уровень процента, применяемого во Франции на дату вынесения данного Постановления, который в соответствии с информацией, которой располагает Европейский суд, составляет 3,47 процента годовых.
1) постановил одиннадцатью голосами против шести, что нарушение статьи 10 Конвенции места не имело;
2) постановил шестнадцатью голосами против одного, что имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции;
3) постановил шестнадцатью голосами против одного, что установление нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции само по себе является достаточной и справедливой компенсацией причиненного заявителю морального вреда;
4) единогласно постановил,
a) что государство-ответчик должно выплатить заявителю в трехмесячный срок сумму в размере 10000 (десяти тысяч) французских франков в качестве компенсации судебных расходов и издержек, подлежащие переводу в турецкие лиры по курсу на день выплаты;
b) что проценты по годовой ставке 3,47% подлежат выплате по истечении вышеупомянутых трех месяцев и до момента выплаты;
5) единогласно отклонил остальные требования заявителя о справедливой компенсации.
Совершено на английском и французском языках и оглашено во Дворце прав человека в г. Страсбурге 8 июля 1999 г.
Председатель Суда
Люциус ВИЛЬДХАБЕР
Заместитель
Секретаря-Канцлера Суда
Пол Дж.МАХОНИ
В соответствии с пунктом 2 статьи 45 Конвенции и пунктом 2 правила 74 Регламента Суда к настоящему Постановлению прилагаются заявление судьи Л. Вильдхабера и следующие особые мнения:
a) частично особое мнение судьи Э. Пальм;
b) частично особое мнение судьи Дж. Бонелло;
c) совместное частично особое мнение судей Ф. Тюлькенс, Й. Касадеваля и Х.С. Грев;
d) частично особое мнение М. Фишбаха;
e) частично особое мнение судьи Ф. Гюльчюклю.
Л.В.
П.Дж.М.